Любимые стихи

"Возьму твою печаль..."

Ладонь в ладонь -
И снова сон, рожденный ото сна
И где-то ждет крылатый конь
И впереди весна

Тебя разбудит звезд капель
И перезвон ручья
Ты встанешь, гордый менестрель...
А я возьму печаль...

Летят года
Но не сорвут твоей души цветок
И горстью призрачных минут
Рассыплется поток

Тебя обнимет ночи плащ -
Не вглядывайся в даль
Ты будешь счастлив, жизнь как час
А я возьму печаль...

И мир раскинет пред тобой
Дорогу без границ
Ты волен делать выбор свой
Как стаи вольных птиц

И ты забудешь обо всем
И смехом встретишь сталь
И скажут: “Нету страха в нем”
А я возьму печаль...

Весна звенит в твое окно
Весельем теребя
А ты забудешь лишь одно -
Что в мире нет меня...

Какие странные слова
“Я ухожу, прощай
Ведь ты не виноват, что я...
Забрал твою печаль...”

Ведь ты не виноват, мой друг
Что я забрал печаль...

О.Волоцкая (a.k.a. Jam)

 

Целую в душу.

Чтобы однажды не забыть – целую в душу.
Дурман не пройденных дорог ласкает ноги.
И, как-то ломано возносятся на сушу
Немного странные застенчивые боги.

Под языком лежит кусок небесной ваты
Пером проклятия архангельских заветов.
Меняю сонные полночные приваты
На корку кислого просроченного лета.

Я в светской жизни как в наркозе увязаю,
Что б из нее устало выбраться на сушу.
Целую в губы, забываю, исчезаю…
…И лишь тебя (что б не забыть) целую в душу.

© Саша Бес

 

Twisted
Ооо, да...это пять_с_плюсом! Приятно, когда мне стихи посвящают

а мне сегодня вот какой понравился:

стану твоим танцем-
самым страстным и
самым нежным,
ведь касания твоих пальцев
кистью как по холсту небрежно

стану твоим Голливудом-
предоставлю любые роли-
я открою любые двери,
расшифрую любые пароли...

стану твоими словами
и запрусь глубоко в серцевине...
чтобы больше они не узнали...
как любила тебя я сильно.

стану самым преданным зрителем-
фанатея от каждого вздоха...
аплодируя убедительно
убивая всех,кому кажется плохо!

стану лучшей из твоих игр
и прославлю тебя на глазах у людей
оставаясь открытой книгой
жить под властью твоих идей

 

Сусальным золотом горят
В лесах рождественские елки,
В кустах игрушечные волки
Глазами страшными глядят.

О, вещая моя печаль,
О, тихая моя свобода
И неживого небосвода
Всегда смеющийся хрусталь
-------------------------------
Твое чудесное произношенье —
Горячий посвист хищных птиц;
Скажу ль: живое впечатленье
Каких-то шелковых зарниц.

«Что» — голова отяжелела.
«Цо» — это я тебя зову!
И далеко прошелестело:
Я тоже на земле живу.

Пусть говорят: любовь крылата,—
Смерть окрыленнее стократ.
Еще душа борьбой объята,
А наши губы к ней летят.

И столько воздуха и шелка,
И ветра в шепоте твоем,
И, как слепые, ночью долгой
Мы смесь бессолнечную пьем.

Осип Мандельштам

 

не помню было или нет...ну да ладно

***
3:20 ночи, в постели нежный шёлк
или утра и шёлк холодный
а за окном мурлычет кот
вконтакте трек какой то модный

По окном дождь
А на столе сгорает свечка
Наверно холодно, по телу дрожь
Или тепло и мне совсем не больно
Но ощущение такое будто в сердце нож

Я всё токи одна, сегодня этой ночью
А Может быть и нет, ведь в аське кто то пишет
Но всё токи кричу и ясно осознав что это больно
Хотя какая разница, сейчас то всё равно не кто не слышит

Я из последних сил, руками по осколкам
Пыталась распознать мечту
Но каждый раз нет в этом не какого толку
Да будь всё проклито, пошло всё в чёрту
гори на вечно в пламенном аду

Слеза в глазах и лестница ведёт всё выше
Я не боюсь, летать не больно
И вот стою я на краю высокой крыши
Я даже к удивлению спокойна

Да нет, не про меня я не летаю
и высоты боюсь
Я только внутренне частенько умираю
Но всё равно к хорошему стремлюсь

Да пусть наивно, пусть по детски
Мне всё равно,ведь я богиня
Я уходить привыкла по немецки
Почти как по английски только
но только для любви потом рабыня




***
1.
Вот и всё. За два года тетрадь исписалась круто,
Под финал не осталось мыслей и стало гаже.
Просто блин - под апрель я считаю назад минуты:
Март, февраль, новый год... Только лишь бы не стать мне старше.

Вот и всё. И прикинь - через месяц влетаю в возраст:
Две заветные цифры - и можно курить в затылок.
А потом будет лето, жара и двухдневный поезд
В новый мир/от тебя и от этих пустых бутылок.

Будет книга про девочку с кроликом. И про войны.
Будут мультики, кола и жизнь в ICQ ночами.
Будет взгляд по привычке в толпе выбирать достойных.
Будет жаль, что в прихожей ты не зазвенишь ключами.

2.
И как всегда - до лета хрен дотянешь.
Июнь - вообще больная тема. /Акт признания./
Там сессия - смотри, малыш, завалишь.
И будет поздно врать про оправдвния.

Потом июль. Мой мальчик, я сгорела
В жаре/в вагоне/в тачке или пляже.
Я не люблю его. Кому какое дело!
Он обо мне за год не думал даже.

И будет август. Выбирать себе мужчину.
Ну просто, чтобы зиму не скучать,
Чтоб было можно хоть кому-то смотреть в спину
И чтоб узнать, когда кончается кровать.

3.
Полозкова. Юшина. Гата. Татьяна. Ло.
Там такие рифмы, такие, твою мать, клеммы.
Я листаю тетрадь. Ну куда меня занесло!
За два года от силы две боле-менее темы.

Сигарета. Затяжка. Выдох. Не помогло.
Я читаю роман про ментов и живу в контакте.
Ну куда мне реал, если в жизни так повезло?
/У меня эта жизнь вся рассыпалась в прошлом марте./

4.
Ну здарова, мой первый/последний/ненужный бзик.
/Если вдруг где ошиблась - спиши это всё на нервы/
Ты же знаешь, весна. Я всё тот же сезонный псих,
Я всё так же смотрю кино и играю в стерву.

Я всё та же - полночи не выключен монитор,
Поругалась с подругой и ем шоколад раз в месяц.
Расскажи мне, как ты? Сделай вид, что у нас разговор.
Ты же знаешь, такие как я, от молчанья бесятся.

5.
Две недели до мая. И месяц до "взрослой детки".
Я б сходила на Сплин. Я б махала тебе ладонью.
Вместо этого - море учёбы и кеды в клетку
И в ответ на "привет" - "я тебя до могилы помню"...



***
А я не стала лучше без тебя,
Осталась прежней.
Ничего не изменилось
И также кофе по утрам не пью
И утром просыпаюсь не счастливой.

А мне не стало хуже без тебя
Одной в кровати спать стало спокойней
Но только без тебя теперь курю,
Но это временно,
Чтоб быть немного - не твоей.

А у меня закончились мечты
Что были сязаны с тобой,
И с нами.
И те часы что подарил мне ты
Случайно иль нарочно сейчас встали.
А знаешь мне сейчас совсем не грустно даже
И я ждала что будет хуже.
Я Без тебя свободой наслаждаюсь…
Но честно я тебе признаюсь
Что я мир мой по тебе скучает...
……………………………………………………..
А я не стала хуже без тебя
И биться сердце у меня не перестало
И ничего не поменялось,
Осталось все вокруг меня
Но я ночами иногда забьюсь под одеяло…

 

Любовь моя, где б ни была ты,
Я все равно тебя найду.
Проходят годы виновато,
А я все нашей встречи жду.

Свою мечту в себе ношу я.
Я с ней ложусь и с ней встаю
И так боюсь любовь чужую
Принять поспешно за свою.

Приди ко мне порою вешней.
Приди навек, а не на час.
Хочу, чтоб ты была надеждой
И чтоб надежда та сбылась.

Хочу, чтоб ты была красива
И бесконечна, и светла.
И чтоб разлукой не грозила,
И чтоб единственной была.

 

Нас любят те, к кому мы равнодушны.
Они добры, застенчивы, послушны.
Они всегда на многое готовы.
А мы, порой, жалеем даже слово.

Нас любят те, кого, увы, не надо.
Идя к другим, мы пьем чужого яда…
Потом болеем, мучаемся, даже,
Но те, кто любят ничего не скажут.

Нас любят те, с кем мы могли стать лучше,
Но нам плевать на наш "счастливый случай".
Любовь, увы, жестока и упряма!
Нас любят те, кому мы роем ямы.

Нас любят так, как нужно ненавидеть!
И нам их жаль, но можем и обидеть.
Нас любят не за «что-то», вопреки!
Но нас несет течение реки.

Нас любят... И мы это принимаем.
Нас любят.. Но других мы обнимаем..
Нас любят.. Но глухи мы и жестоки..
Нас любят! И в итоге – одиноки.

***
Я не могу себя понять:
Люблю и также ненавижу,
Рву связи,продолжая ждать,
Гоню,надеясь,что увижу.
Однако,же когда придёшь,
Хоть рада,всем пренебрегаю,
Желая,чтоб остался,всё ж
Бесповоротно отпускаю.
Но также продолжаю ждать,
Боясь,что вновь тебя увижу,
Люблю,но не хочу прощать,
Люблю,но всё же ненавижу...

***
Люби и жди – я не приду,
Зови и плачь – я не отвечу;
Любовь не прячь – я не найду.
Сходи с ума – я не замечу.

Лети на свет моих лучей –
Я обожгу, но не согрею.
Ты не моя – и я ничей,
Тебя любить я не сумею.

Смотри в глаза мои любя,
Лови слова мои и взгляды.
Тебя навек влюбив в себя,
Я никогда не буду рядом.


***
какого черта он мне говорит будто я - лучшая?
руками, висками, губами мучает
не мой, не мой, не мой мужчина
совершенно ясно: не нужна причина, -
и так ведь понятно: ничего не получится
просто зацепило так -
лучиком.

какого черта он говорит будто я особая?
будто есть что-то, чего я еще не попробовала
ну может пару кадров в его самопальном видео
где вела его за собой, но ушла, обидела
все так просто в этой ходьбе за лидером
но мне не удобно мне не удобно мне не удобно мне

какого черта он так упрям как линия
отвечает легко, словами в меня - как ливнями
впрочем, если ты под водой то ливень тебе не страшен
я схожу с ума от белых его рубашек
от его походки, его по рукам мурашек
от чудес его - микроскопов, значков, стекляшек...
не сгибаем. линия. горизонтова нежность синяя.

и все же зачем он говорит будто я лучшая
будто интересно читать ему горло жгущие
бесконечно слова ни о чем, ни за чем, просто так на паперти
подаяния нежного ради, играючи, заперты
в горле - слышишь? - смеются раскатисто, замерли
вот опять - и клокочут, и пенятся... - скатерти
в этом доме из льна. я пишу карандашевым крошевом -

я не лучшая, ты не со мной.
мы такие хорошие.

© Марта Яковлева

***
Еще одно имя, сука, ну сколько можно?
Сколько же вас отлетело отмершей кожей
Сколько еще отлетать от меня – слабачки…?!?
….В день уходит по целой пачке.

Скольким еще довериться мне – глупышке?
Сколько огней воспринять за вспышку?
В скольких расплыться, как белый в красном?
Скольких еще полюбить напрасно…?

Господи, господи, сколько ж можно?
В каждом статусе слово «сложно»
В каждом месяце слёзы градом.
Кому я, в конце концов, стану наградой…?

Он не напишет… он же, блять, гордый…
И я сыта вот такими по горло…

Новое имя в моём мобильном…
Старый статус… твоя_нелюбимая…

 

Анна Ахматова

От любви твоей загадочной,
Как от боли, в крик кричу,
Стала желтой и припадочной,
Еле ноги волочу.

Новых песен не насвистывай,-
Песней долго ль обмануть,
Но когти, когти неистовей
Мне чахоточную грудь,

Чтобы кровь из горла хлынула
Поскорее на постель,
Чтобы смерть из сердца вынула
Навсегда проклятый хмель.

******************************

В ту ночь мы сошли друг от друга с ума,
Светила нам только зловещая тьма,
Свое бормотали арыки,
И Азией пахли гвоздики.

И мы проходили сквозь город чужой,
Сквозь дымную песнь и полуночный зной,—
Одни под созвездием Змея,
Взглянуть друг на друга не смея.

То мог быть Стамбул или даже Багдад,
Но, увы! не Варшава, не Ленинград,
И горькое это несходство
Душило, как воздух сиротства.

И чудилось: рядом шагают века,
И в бубен незримая била рука,
И звуки, как тайные знаки,
Пред нами кружились во мраке.

Мы были с тобою в таинственной мгле,
Как будто бы шли по ничейной земле,
Но месяц алмазной фелукой
Вдруг выплыл над встречей-разлукой...

И если вернется та ночь и к тебе
В твоей для меня непонятной судьбе,
Ты знай, что приснилась кому-то
Священная эта минута.

**************************

Приходи на меня посмотреть.
Приходи. Я живая. Мне больно.
Этих рук никому не согреть,
Эти губы сказали: "Довольно!"

Каждый вечер подносят к окну
Мое кресло. Я вижу дороги.
О, тебя ли, тебя ль упрекну
За последнюю горечь тревоги!

Не боюсь на земле ничего,
В задыханьях тяжелых бледнея.
Только ночи страшны оттого,
Что глаза твои вижу во сне я.

************************

Все отнято: и сила, и любовь.
В немилый город брошенное тело
Не радо солнцу. Чувствую, что кровь
Во мне уже совсем похолодела.

Веселой Музы нрав не узнаю:
Она глядит и слова не проронит,
А голову в веночке темном клонит,
Изнеможенная, на грудь мою.

И только совесть с каждым днем страшней
Беснуется: великой хочет дани.
Закрыв лицо, я отвечала ей...
Но больше нет ни слез, ни оправданий.

 

В. Брюсов

После ночи свиданья любовного,
Тихой улицей, тающей мглой,
В упоеньи восторга греховного
Возвращаться неспешно домой

Проходя тротуарами темными,
Видеть в ясном сиянии грез,
Как ласкал ты руками нескромными
Горностай ее нежных волос.

Чуя в теле истому палящую,
Слыша шаг свой в ночной тишине,
Представлять ее дремную, спящую,
Говорящую "милый" во сне.

И, пугая ночную прелестницу,
Улыбаясь в лучах фонаря,
Наблюдать, как небесную лестницу
В алый шелк убирает заря.

 

О край небес — звезда омега,
Весь в искрах, Сириус цветной,
Над головой — немая Вега
Из царства сумрака и снега
Оледенела над землей.

Так ты, холодная богиня,
Над вечно пламенной душой
Царишь и властвуешь поныне,
Как та холодная святыня
Над вечно пламенной звездой!

Александр Блок

Ведьмы умеют плакать

Февраль. Фонари как всегда утопают во тьме.
А в городе снег все такой же прозрачно-синий.
Ты чувствуешь слабость, но Мир вдруг отрезал: «Не смей!
Ты разве забыла, что ведьма должна быть сильной?»

Легла на ковер, потянулась, закрыла глаза.
… и так надоело во всем и всегда быть первой.
Гадала на принца, но Мир, усмехаясь, сказал:
«Ты разве забыла, что ведьма должна быть стервой?»

Полночи без снов, а с рассветом почти что без сил
Открыла глаза, ненавидя людей и утро.
Ты злилась на солнце, а Мир беззаботно спросил:
«Ты разве забыла, что ведьма должна быть мудрой?»

Дороги и тропы истоптаны черным котом.
А в городе дождь и промерзлая эта слякоть.
Шутила сквозь слезы, когда я напомнил о том…
«Ты разве забыла, что ведьмы умеют плакать?»

Саша Бес

ПРОСТО

Просто проснуться с тобою рядом
Просто коснуться нежной руки
Встретится с ласковым любящим взглядом
И тосковать, когда мы далеки

Просто болтать ни о чем до рассвета
Просто смеяться и просто грустить
Просто припомнить счастливое лето
Просто обидеться, просто простить

Просто мечтать лежа рядом с тобою
Просто вдвоем ожидать перемен
Просто любить тебя всею душою
И получать те же чувства в замен

Просто быть вместе единым целым
И как же просто все потерять
Вдруг станет черным, что было белым
Просто однажды тебя не понять

Только прошу я у господа бога
Силы нам дай, чтоб любовь сохранить
Ведь наша жизнь это просто дорога
Будем, давай просто жить и любить.

Денис Ракитский

 

***
до пропасти - ровно метр. ты – мальчик с другой планеты. ирисок и крепких нервов.
ты двигаешься в аллегро. ты знаешь, как делать больно. но только мне нужно больше.
сознание в легком трансе… наверное, обознался…

я девочка из цунами. из терпких нелунных сказок. больна и немного мазо…
неострым, но очень грязным ножом ковыряю раны. и платьице – наизнанку.
безбашенно-бесконтрольна. я тоже умею – больно…
ты – милый… но это - похуй… не трогай меня…

мне плохо…



***
тот, кого я люблю
не придет назад
у меня в рукаве
ни туза
только мелочь
треф
я чрезмерно с ним нежная
за глаза
впрочем
оба мы знаем
что это блеф

как бы мне
не ломило виски
и не жгло нутро
от случайных встреч
нестыковок
и новостей
ну, подумаешь, больно
подумаешь, тяжело
улыбайся
дыми
делай ставки
встречай гостей

это просто память
держит за жабры
и бьет об лед
вся твоя уязвимость -
саднит у тебя в груди
не ступай по острому,
девочка
хватит
не твой черед
будь сильнее и гибче
чтобы на ход
впереди

чтобы шах или мат
чтобы прямо и под прицел
что терять
тем кто бросил и выстрадал
свой all in
как бы он ни пошел
я уже не меняюсь
в лице

моё чертово сердце
закрыто на карантин

©Превзойти Всех


***
Да какой «гадать» – с ним не знаешь, что будет завтра.
Да какой «любить» – далеко, далеко не принц.
Только вот умеет писать внезапно, звонить внезапно,
Возникать между строк дурацких моих страниц.

Да какой «мечтать» – из его из глаз так и бьет чертинка,
Так и колет вилкой, сосет под ложкой.
Он во мне осел несмываемой да картинкой,
И на мне одет неснимаемою сережкой.

Да какой «писать» – с ним слова, как в море –
Пропадают точечками в тетрадке.
Ему б только звать, и «ребятки, sorry,
Мне пора домой собирать манатки».

Да какой там «ждать» - все равно не приедет скоро.
Лучше жить одной, чем с таким вот жить.
Чую, будут споры и слезы-ссоры.
- Так забудь же, детка!
- Какой «забыть»?

Да какой там «верить» - зачем? чтоб просто?
Просто что – за часок сорваться и улететь?
Чтоб потом и Рика-Коста без quanta costa,
Каждый раз по чуть-чуть умирать, но все же не умереть.

Да какой там «сниться» - и так забудет –
Утром в душ, и бриться, и завтрак с кофе.
Написать? – с меня же ведь не убудет.
Написать? – не в этом ли ведь я профи?

Говорить! Не в силах сдержать абзацы.
Со щитом/на щите? – да, главное, чтобы с ним.
Он такой один. Средь мальчиков-да-эрзацев.
Being with him – is everything about what I dream.

f*ck them all, we’re going to be together.
We begin with rhymes and the smoky air.

Just believe – I’ll fly in spite of weather.
Think about me each night – darling, it would be fair.

 

Есенин
Любые его стихи.

 

***
he she it

he
***

так и будет сидеть один в придорожном кафе, попивая джин,
так и будет ее вспоминать, твердить: какая же сука, блять!
так и будет всегда болеть - он дошел до самых адских глубин,
хоть и старался, вроде, ничего не усугублять;
-
слушай, я предупреждала, что потом невозможно жить
что никак ты не выйдешь из этого вязкого места,
что она не вернется - как не пытайся ей угодить,
какое не подбирай для нее средство,
какие поводы не ищи - твоя девочка больше не
видит, не слышит и даже не хочет знать
как ты тонешь в выдуманной колыме,
как пытаешься ее не прощать,
изо всех сил пытаешься не прощать

she
***

так и будет теперь идти, никогда не оглядываясь назад,
так и будет вставать по утрам и смотреть на пустое кресло,
так и будут нервы шалить, так и будет тоска сжирать,
хоть и старалась, вроде, быть хорошей невестой;
-
слушай, я предупреждала, что ты не сможешь сейчас одна,
у тебя голова расколется на маленькие кусочки,
ты зачем и к кому вообще от него ушла,
надавила на все его самые болевые точки,
ты не святая, девочка, хватит себе уже врать,
в средневековье тебя сожгли бы,
он никогда больше не научится тебя ждать
здесь не помогут твои молитвы
идущие после титров

it
***

так и будут теперь идти: молчаливые и больные,
так и будут теперь страдать, будут по одному стареть,
так и будут теперь рыдать, словно мертвые и немые,
словно юные и живые, -

здесь уж как посмотреть.


***
Если зима вдруг приходится на июль,
Если проснулся в кровати, но весь в снегу,
Губы мгновенно замерзли на слове «лю…»
Значит, солгу тебе правду. Опять солгу.

Я расскажу, что ты принц из другой страны.
Я промолчу, что страны твоей больше нет.
Той, где под солнцем и звездами все равны,
Той, по которой ты плакал сейчас во сне.

Я расскажу, что глаза у тебя в отца.
Я промолчу, что он был от рожденья слеп,
Помня его волевые черты лица,
Теплые руки, дающие теплый хлеб.

Я расскажу про родную твою сестру.
Смуглую девочку, шуструю как лиса.
Я промолчу, как тащили ее к костру.
Богу Дождя не хотелось ее спасать.

В доме натоплено. Ночь и горит камин.
Ты улыбаешься, веря моим словам.
А за окном, осыпаясь, цветет жасмин
А под окном, зеленея, растет трава.

Ты засыпаешь и видишь свои снега.
Я научу, и ты сможешь сказать «люблю»
Знаешь, как трудно бывает тебе солгать
Если зима вдруг приходится на июль?


***
Подари мне теплый звездный свет...
Я его рассыплю по подушке.
Сонный город в тень луны одет,
Плещет ночь как будто в чей-то кружке.

На постели лепестками роз
Стелется атлас. Вино - в бокалах.
По рукам струится шелк волос,
Плавит тело чувственным накалом.

Обнаженье тел, сплетенье рук,
Тихих стонов трепетная нега...
Сладкий плен рожденных ночью мук,
И роса на коже...Ярче снега

Глаз любимых бесконечный взгляд...
Прикасайся кончиками пальцев,
Пусть к любви меня приговорят
И закружат в нежном страстном вальсе...

Лишь под утро дай мне ускользнуть
В утомленный сон, целуя веки,
Раствориться в ласке и уснуть...
Утонуть в душе твоей... навеки.


***
Прошу, не приближай меня к себе!
Ведь ты – огонь, мерцающий в камине,
А я –холодный колкий стылый иней ,
Оставлю раны на твоей судьбе.

Да, ты – огонь! Но я не мотылек,
Я не хочу лететь к тебе навстречу,
Пусть льется тихо твой семейный вечер,
А наш – пусть будет призрачно далек.

Пожалуйста, прошу, не приближай,
Хоть трепетно звучат твои признания,
Засыплю снегом все воспоминания,
Ты в рай зовешь. А где он, этот рай?

И серенады песен мне не пой,
Я так боюсь однажды ошибиться,
Наслушаться, наплакаться, влюбиться, -
И вот тогда уже хоть волком вой.

Ты не читай стихов мне при луне,
Слова – лишь яд, в них столько чувств и боли!
И я стою…Ну, на распутье, что ли…
И весь вопрос – куда податься мне?!

Минор я спрячу за мажорным ладом,
Нет, быть с тобой я вовсе не стремлюсь!
Не приближай меня к себе! Не надо!
Я так к тебе приблизиться боюсь!..



***
Остепениться, не остервенев.
Пилить свой маникюр и парить репу.
Наклоном лба не выдать близость к Небу.
Сославшись на больной тройничный нерв,

Смягчить отказ на приглашенье в жёны.
Потеря девственности - есть потеря детства...
Встав пополудни, позабыв одеться,
По комнатам слоняться обнажённой.

Зачерпывать то Маркеса, то Сартра
Под размышленья: "Быть или влюбиться?..."
Стихи, как вариант самоубийства
Вновь отложить в неотвратимость завтра.

 

Предчувствую Тебя. Года проходят мимо —
Всё в облике одном предчувствую Тебя.

Весь горизонт в огне — и ясен нестерпимо,
И молча жду,— тоскуя и любя.

Весь горизонт в огне, и близко появленье,
Но страшно мне: изменишь облик Ты,

И дерзкое возбудишь подозренье,
Сменив в конце привычные черты.

О, как паду — и горестно, и низко,
Не одолев смертельные мечты!

Как ясен горизонт! И лучезарность близко.
Но страшно мне: изменишь облик Ты.


Александр Блок

За гремучую доблесть грядущих веков,
За высокое племя людей
Я лишился и чаши на пире отцов,
И веселья, и чести своей.
Мне на плечи кидается век-волкодав,
Но не волк я по крови своей,
Запихай меня лучше, как шапку, в рукав
Жаркой шубы сибирских степей.

Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы,
Ни кровавых кровей в колесе,
Чтоб сияли всю ночь голубые песцы
Мне в своей первобытной красе,

Уведи меня в ночь, где течет Енисей
И сосна до звезды достает,
Потому что не волк я по крови своей
И меня только равный убьет.


Осип Мандельштам

 

Выбор...- Я.Казанова

 

Ночлег в пути

Меня в горах застигла тьма,
Январский ветер, колкий снег.
Закрылись наглухо дома,
И я не мог найти ночлег.

По счастью, девушка одна
Со мною встретилась в пути,
И предложила мне она
В ее укромный дом войти.

Я низко поклонился ей -
Той, что спасла меня в метель,
Учтиво поклонился ей
И попросил постлать постель.

Она тончайшим полотном
Застлала скромную кровать
И, угостив меня вином,
Мне пожелала сладко спать.

Расстаться с ней мне было жаль,
И, чтобы ей не дать уйти,
Спросил я девушку: - Нельзя ль
Еще подушку принести?

Она подушку принесла
Под изголовие мое.
И так мила она была,
Что крепко обнял я ее.

В ее щеках зарделась кровь,
Два ярких вспыхнули огня.
- Коль есть у вас ко мне любовь,
Оставьте девушкой меня!

Был мягок шелк ее волос
И завивался, точно хмель.
Она была душистей роз,
Та, что постлала мне постель.

А грудь ее была кругла, -
Казалось, ранняя зима
Своим дыханьем намела
Два этих маленьких холма.

Я целовал ее в уста -
Ту, что постлала мне постель,
И вся она была чиста,
Как эта горная метель.

Она не спорила со мной,
Не открывала милых глаз.
И между мною и стеной
Она уснула в поздний час.

Проснувшись в первом свете дня,
В подругу я влюбился вновь.
- Ах, погубили вы меня! -
Сказала мне моя любовь.

Целуя веки влажных глаз
И локон, вьющийся, как хмель,
Сказал я: - Много, много раз
Ты будешь мне стелить постель!

Потом иглу взяла она
И села шить рубашку мне,
Январским утром у окна
Она рубашку шила мне...

Мелькают дни, идут года,
Цветы цветут, метет метель,
Но не забуду никогда
Той, что постлала мне постель!


Роберт Бернс

 

Twisted,

я сама очень люблю Бернса, вот как раз для отдыха души его сегодня и перечитывала. Для очищения, я бы сказала.

 

Недетское

Ангелы, папа - хороший! Вы верите? Я в это верю!
Просто немного устал, вот и спит в коридоре под дверью.
Он мне открытки на праздники дарит, и даже однажды
Вместе мы сделали с ним из газеты кораблик бумажный...

Ангелы, мама заплакала! Может быть, это от счастья?
(Видела я в сериалах: от счастья там слёзы льют часто).
По телефону про доктора что-то спросила подружку,
После сказала: "Сестрёнки не будет, прости." Об пол кружку.

Как же так, Ангелы? Я уже всем во дворе рассказала!
Имя сестрёнке придумала! Имя красивое - Алла.
Ей приготовила куклу любимую, мишку и мячик...

Ангелы, папа всё спит. Мама плачет...

Елена Сереброва

 

olive-drab,

это кошмар какой-то

 

Ну, целуй меня, целуй,
Хоть до крови, хоть до боли.
Не в ладу с холодной волей
Кипяток сердечных струй.

Опрокинутая кружка
Средь веселых не для нас.
Понимай, моя подружка,
На земле живут лишь раз!

Оглядись спокойным взором,
Посмотри: во мгле сырой
Месяц, словно желтый ворон,
Кружит, вьется над землей.

Ну, целуй же! Так хочу я.
Песню тлен пропел и мне.
Видно, смерть мою почуял
Тот, кто вьется в вышине.

Увядающая сила!
Умирать так умирать!
До кончины губы милой
Я хотел бы целовать.

Чтоб все время в синих дремах,
Не стыдясь и не тая,
В нежном шелесте черемух
Раздавалось: «Я твоя».

И чтоб свет над полной кружкой
Легкой пеной не погас —
Пей и пой, моя подружка:
На земле живут лишь раз!

Сергей Есенин

 

***
Тёплый вечер. Холодные звёзды.
Нежный сумрак наводит печаль.
Ты вернёшься, но будет поздно.
И чего-то немножечко жаль.

Ты вернёшься когда-нибудь снова
И негромко к себе позовёшь,
Только вновь не услышу я зова -
Для меня ты сегодня умрёшь.

Чуда ждать я давно перестала,
Сплю ночами и слёзы не лью.
Без тебя я немного устала.
Но пройдёт! Я уже не грущу.

День за днём я любовь убивала -
Своего я добилась вполне.
Только жить легче вовсе не стало,
Но зато стало проще тебе.

Ты один. И собою доволен.
Отдыхаешь от тесных оков.
Ты один, наконец-то свободен
От ненужных забот, лишних слов.

Я одна. Ни о чём не жалею,
Никого и ни в чём не виню
И надежд никаких не лелею,
Потому что уже не люблю.

Ты вернёшься когда-нибудь снова
И негромко к себе позовёшь,
Только вновь не услышу я зова -
Для меня ты сегодня умрёшь.

Тёплый вечер. Холодные звёзды,
Нежный сумрак наводит печаль...
Ты вернёшься, но будет поздно.
И чего-то немножечко жаль.


***
У женщины с холодною душою
не может быть печальных, нежных глаз...
Наверно ей подарена звездою
и грусть, и кожи трепетный атлас...

Ее улыбка пахнет спелым летом,
а льдинки слов всё заморозят вмиг...
Она в шелка из грёз своих одета,
Ранима, словно на ветру тростник...

Душа её, как океан мятежна,
а холодность - защитная броня...
Чувствительна и чувственна безбрежно,
она в который раз бежит, маня...

Ты женщину с загадочной душою
и с тонким ароматом жарких ласк
так часто можешь ощущать чужою,
как самой близкой и родной сейчас...


***
Когда мне встречается в людях дурное,
То долгое время я верить стараюсь,
Что это скорее всего напускное,
Что это случайность. И я ошибаюсь.

И, мыслям подобным ища подтвержденья,
Стремлюсь я поверить, забыв про укор,
Что лжец, может, просто большой фантазер,
А хам, он, наверно, такой от смущенья.

Что сплетник, шагнувший ко мне на порог,
Возможно, по глупости разболтался,
А друг, что однажды в беде не помог,
Не предал, а просто тогда растерялся.

Я вовсе не прячусь от бед под крыло.
Иными тут мерками следует мерить.
Ужасно не хочется верить во зло,
И в подлость ужасно не хочется верить!

Поэтому, встретив нечестных и злых,
Нередко стараешься волей-неволей
В душе своей словно бы выправить их
И попросту "отредактировать", что ли!

Но факты и время отнюдь не пустяк.
И сколько порой ни насилуешь душу,
А гниль все равно невозможно никак
Ни спрятать, ни скрыть, как ослиные уши.

Ведь злого, признаться, мне в жизни моей
Не так уж и мало встречать доводилось.
И сколько хороших надежд поразбилось,
И сколько вот так потерял я друзей!

И все же, и все же я верить не брошу,
Что надо в начале любого пути
С хорошей, с хорошей и только с хорошей,
С доверчивой меркою к людям идти!

Пусть будут ошибки (такое не просто),
Но как же ты будешь безудержно рад,
Когда эта мерка придется по росту
Тому, с кем ты станешь богаче стократ!

Пусть циники жалко бормочут, как дети,
Что, дескать, непрочная штука - сердца...
Не верю! Живут, существуют на свете
И дружба навек, и любовь до конца!

И сердце твердит мне: ищи же и действуй.
Но только одно не забудь наперед:
Ты сам своей мерке большой соответствуй,
И все остальное, увидишь,- придет!



***
ЧУДАЧКА

Одни называют ее чудачкой
И пальцем на лоб - за спиной, тайком.
Другие - принцессою и гордячкой,
А третьи просто синим чулком.

Птицы и те попарно летают,
Душа стремится к душе живой.
Ребята подруг из кино провожают,
А эта одна убегает домой.

Зимы и весны цепочкой пестрой
Мчатся, бегут за звеном звено...
Подруги, порой невзрачные просто,
Смотришь - замуж вышли давно.

Вокруг твердят ей: - Пора решаться.
Мужчины не будут ведь ждать, учти!
Недолго и в девах вот так остаться!
Дело-то катится к тридцати...

Неужто не нравился даже никто? -
Посмотрит мечтательными глазами:
- Нравиться нравились. Ну и что? -
И удивленно пожмет плечами.

Какой же любви она ждет, какой?
Ей хочется крикнуть: "Любви-звездопада!
Красивой-красивой! Большой-большой!
А если я в жизни не встречу такой,
Тогда мне совсем никакой не надо!"


***
Друг без друга у нас получается все
В нашем жизненном трудном споре.
Все свое у тебя, у меня все свое,
И улыбки свои, и горе.
Мы премудры: мы выход в конфликтах нашли
И, вчерашнего дня не жалея,
Вдруг решили и новой дорогой пошли,
Ты своею пошла, я - своею.
Все привольно теперь: и дела, и житье,
И хорошие люди встречаются.
Друг без друга у нас получается все.
Только счастья не получается...

Эдуард Асадов

 

Ад и рай - в небесах, - утверждают ханжи.
Я, в себя заглянув, убедился во лжи:
Ад и рай - не круги во дворе мироздания,
Ад и рай - это две половины души.

Омар Хайям

 

Ежик ходит по поляне
И от радости хохочет:
Это травка молодая
Яйца ежику щекочет

 

Еву с Адамом из рая изгнали.
Только за то, что вкус плоти узнали.
В чем тут порок, до сих пор непонятно.
Вместе два тела, тепло и приятно.
Их наделили страхом и болью.
И разделили с духовной любовью.
Зависть гордыня и куча грехов.
Мир заковали в массу оков.
Снова легенды о чистом о вечном.
Свете небесном большом бесконечном.
Плохо поступишь отправишься в ад.
Там тебя встретит чертовский отряд.
Будешь примерным светлым и чистым.
В рае купаться в свете лучистом.
Тяжкая жизнь где доминит всех страх.
Ад или рай разбиваются в крах.
Только никто не сказал по секрету.
Всё есть внутри не ищи вне ответа.

 

вышел ежик из тумана
нет травы и нет кальяна
травка больше не щекочет
протрезветь ежище хочит

ему надо сесть за руль
вроде алкоголя нуль
алкотестер не покажет
главно не давить бабуль

 

ГРИБОЕДОВСКИЙ ВАЛЬС



В отдаленном совхозе "Победа"
Был потрепанный старенький "ЗИЛ".
А при нем был Степан Грибоедов,
И на "ЗИЛе" он воду возил.

Он справлялся с работой отлично.
Был по обыкновению пьян.
Словом, был человеком обычным
Водовоз Грибоедов Степан.

После бани он бегал на танцы.
Так и щупал бы баб до сих пор,
Но случился в деревне с сеансом
Выдающийся гипнотизер.

На заплеванной маленькой сцене
Он буквально творил чудеса.
Мужики выражали сомненье,
И таращили бабы глаза.

Он над темным народом смеялся.
И тогда, чтоб проверить обман,
Из последнего ряда поднялся
Водовоз Грибоедов Степан.

Он спокойно вошел на эстраду,
И мгновенно он был поражен
Гипнотическим опытным взглядом,
Словно финским точеным ножом.

И поплыли знакомые лица...
И приснился невиданный сон -
Видит он небо Аустерлица,
Он не Степка, а Наполеон!

Он увидел свои эскадроны.
Он услышал раскаты стрельбы
Он заметил чужие знамена
В окуляре подзорной трубы.

Но он легко оценил положенье
И движением властной руки
Дал приказ о начале сраженья
И направил в атаку полки.

Опаленный горячим азартом,
Он лупил в полковой барабан.
Был неистовым он Бонапартом,
Водовоз Грибоедов Степан.

Пели ядра, и в пламени битвы
Доставалось своим и врагам.
Он плевался словами молитвы
Незнакомым французским богам.

Вот и все. Бой окончен. Победа.
Враг повержен. Гвардейцы, шабаш!
Покачнулся Степан Грибоедов,
И слетела минутная блажь.

На заплеванной сцене райклуба
Он стоял, как стоял до сих пор.
А над ним скалил желтые зубы
Выдающийся гипнотизер.

Он домой возвратился под вечер
И глушил самогон до утра.
Всюду чудился запах картечи
И повсюду кричали "Ура!"

Спохватились о нем только в среду.
Дверь сломали и в хату вошли.
А на них водовоз Грибоедов,
Улыбаясь, глядел из петли.

Он смотрел голубыми глазами.
Треуголка упала из рук.
И на нем был залитый слезами
Императорский серый сюртук.

Александр Башлачев

 

ВОЗДУШНЫЙ КОРАБЛЬ

По синим волнам океана,
Лишь звезды блеснут в небесах,
Корабль одинокий несется,
Несется на всех парусах.

Не гнутся высокие мачты,
На них флюгера не шумят,
И молча в открытые люки
Чугунные пушки глядят.

Не слышно на нем капитана,
Не видно матросов на нем;
Но скалы, и тайные мели,
И бури ему нипочем.

Есть остров на том океане -
Пустынный и мрачный гранит;
На острове том есть могила,
А в ней император зарыт.

Зарыт он без почестей бранных
Врагами в сыпучий песок,
Лежит на нем камень тяжелый,
Чтоб встать он из гроба не мог.

И в час его грустной кончины,
В полночь, как свершается год,
К высокому берегу тихо
Воздушный корабль пристает.

Из гроба тогда император,
Очнувшись, является вдруг;
На нем треугольная шляпа
И серый походный сюртук.

Скрестивши могучие руки,
Главу опустивши на грудь,
Идет и к рулю он садится
И быстро пускается в путь.

Несется он к Франции милой,
Где славу оставил и трон,
Оставил наследника-сына
И старую гвардию он.

И только что землю родную
Завидит во мраке ночном,
Опять его сердце трепещет
И очи пылают огнем.

На берег большими шагами
Он смело и прямо идет,
Соратников громко он кличет
И маршалов грозно зовет.

Но спят усачи-гренадеры -
В равнине, где Эльба шумит,
Под снегом холодным России,
Под знойным песком пирамид.

И маршалы зова не слышат:
Иные погибли в бою,
Другие ему изменили
И продали шпагу свою.

И, топнув о землю ногою,
Сердито он взад и вперед
По тихому берегу ходит,
И снова он громко зовет:

Зовет он любезного сына,
Опору в превратной судьбе;
Ему обещает полмира,
А Францию только себе.

Но в цвете надежды и силы
Угас его царственный сын,
И долго, его поджидая,
Стоит император один -

Стоит он и тяжко вздыхает,
Пока озарится восток,
И капают горькие слезы
Из глаз на холодный песок,

Потом на корабль свой волшебный,
Главу опустивши на грудь,
Идет и, махнувши рукою,
В обратный пускается путь.


М.Лермонтов

 

"Изменчивость"

Мы, словно облака вокруг луны, -
Летим сквозь ночь, трепещем и блистаем.
Сомкнется тьма - и вмиг поглощены,
Мы навсегда бесследно исчезаем.

Мы точно звуки несогласных лир -
Ответ наш разный разным дуновеньям.
Не повторит на хрупких струнах мир
То, что с прошедшим отошло мгновеньем.

Мы спим - расстроен сновиденьем сон.
Встаем - мелькнувшей мыслью день отравлен.
Веселье, плач, надежда, смех и стон -
Что постоянно в мире? Кто избавлен

От вечных смен? - Для них свободен путь.
Ни радость, ни печаль не знают плена.
И день вчерашний завтра не вернуть.
Изменчивость - одна лишь неизменна.

Перси Биши Шелли

"Вот тропинкой потаенной"

Вот тропинкой потаенной
К тростниковым берегам
Пробираюсь я, смущенный,
Вновь отдавшийся мечтам.

В час, когда тростник трепещет,
И сливает тени даль,
Кто-то плачет, что-то плещет
Про печаль, мою печаль.

Словно лилий шепот слышен,
Словно ты слова твердишь...
Вечер гаснет, тих и пышен,
Шепчет, шепчется камыш.

Ленау Николаус

"К..."

Гляди, гляди - не отвращай свой взгляд!
Читай любовь в моих глазах влюбленных,
Лучи в них отраженные горят,
Лучи твоих очей непобежденных.

О, говори! Твой голос - вздох мечты,
Моей души восторженное эхо.
В мой взор взглянув, себя в нем видишь ты,
Мне голос твой - ответная утеха.

Мне чудится, что любишь ты меня,
Я слышу затаенные признанья,
Ты мне близка, как ночь сиянью дня,
Как родина в последний миг изгнанья!

Перси Биши Шелли

 

Twisted,
где-то прочитала такие строки:

Земные взоры Пушкина и Блока
устремлены с надеждой в небеса,
а Лермонтова черные глаза
с небес на землю смотрят одиноко.

из "Демона"

Что повесть тягостных лишений,
Трудов и бед толпы людской
Грядущих, прошлых поколений,
Перед минутою одной
Моих непризнанных мучений?
Что люди? что их жизнь и труд?
Они прошли, они пройдут...
Надежда есть - ждет правый суд:
Простить он может, хоть осудит!
Моя ж печаль бессменно тут.
И ей конца, как мне, не будет;
И не вздремнуть в могиле ей!
Она то ластится, как змей,
То жжет и плещет, будто пламень,
То давит мысль мою, как камень
Надежд погибших и страстей
Несокрушимый мавзолей!..

___________________________________

Клянусь я первым днем творенья,
Клянусь его последним днем,
Клянусь позором преступленья
И вечной правды торжеством.
Клянусь паденья горькой мукой,
Победы краткою мечтой;
Клянусь свиданием с тобой
И вновь грозящею разлукой.
Клянуся сонмищем духов,
Судьбою братий мне подвластных,
Мечами ангелов бесстрастных.
Моих недремлющих врагов;
Клянуся небом я и адом,
Земной святыней и тобой,
Клянусь твоим последним взглядом,
Твоею первою слезой,
Незлобных уст твоих дыханьем,
Волною шелковых кудрей,
Клянусь блаженством и страданьем.
Клянусь любовию моей:
Я отрекся от старой мести,
Я отрекся от гордых дум;
Отныне яд коварной лести
Ничей уж не встревожит ум;
Хочу я с небом примириться,
Хочу любить, хочу молиться.
Хочу я веровать добру.
Слезой раскаянья сотру
Я на челе, тебя достойном,
Следы небесного огня -
И мир в неведенье спокойном
Пусть доцветает без меня!
О! верь мне: я один поныне
Тебя постиг и оценил:
Избрав тебя моей святыней,
Я власть у ног твоих сложил.
Твоей - любви я жду как дара,
И вечность дам тебе за миг;
В любви, как в злобе, верь, Тамара,
Я неизменен и велик.
Тебя я, вольный сын эфира,
Возьму в надзвездные края;
И будешь ты царицей мира,
Подруга первая моя;
Без сожаленья, без участья
Смотреть на землю станешь ты,
Где нет ни истинного счастья,
Ни долговечной красоты,
Где преступленья лишь да казни,
Где страсти мелкой только жить;
Где не умеют без боязни
Ни ненавидеть, ни любить.
Иль ты не знаешь, что такое
Людей минутная любовь?
Волненье крови молодое,-
Но дни бегут и стынет кровь!
Кто устоит против разлуки,
Соблазна новой красоты,
Против усталости и скуки
И своенравия мечты?
Нет! не тебе, моей подруге,
Узнай, назначено судьбой
Увянуть молча в тесном круге
Ревнивой грубости рабой,
Средь малодушных и холодных,
Друзей притворных и врагов,
Боязней и надежд бесплодных,
Пустых и тягостных трудов!
Печально за стеной высокой
Ты не угаснешь без страстей,
Среди молитв, равно далеко
От божества и от людей.
О нет, прекрасное созданье,
К иному ты присуждена;
Тебя иное ждет страданье.
Иных восторгов глубина;
Оставь же прежние желанья
И жалкий свет его судьбе:
Пучину гордого познанья
Взамен открою я тебе.
Толпу духов моих служебных
Я приведу к твоим стопам;
Прислужниц легких и волшебных
Тебе, красавица, я дам;
И для тебя с звезды восточной
Сорву венец я золотой;
Возьму с цветов росы полночной;
Его усыплю той росой;
Лучом румяного заката
Твой стан, как лентой, обовью,
Дыханьем чистым аромата
Окрестный воздух напою;
Всечасно дивною игрою
Твои слух лелеять буду я;
Чертоги пышные построю
Из бирюзы и янтаря;
Я опущусь на дно морское,
Я полечу за облака,
Я дам тебе все, все земное -
Люби меня!..


М.Лермонтов

 

Легкой, плавной походкой кошки
Я тебя околдую мгновенно.
Поиграю с тобой немножко,
И ты будешь мышонок...пленным.

Я тебя поманю глазами,
Зачарую улыбкой милой.
"Эй, постой-ка, не трожь руками,
А то нрав у меня-то львиный!"

Я тебе приоткрою тайну:
"Ты такой же наивный, как все.
И ты в сети попал не случайно,
Просто так было нужно мне."

Ты попался ко мне в ловушку,
Хоть и думал, что сам охотник,
А теперь ты моя игрушка.
"Каково тебе, дамский угодник?"

"Ну чего же ты так испугался?" -
Это ж просто игра такая.
Ой, давно ты так не ругался.
"Не приятно быть мышкой?! Знаю."

"Не волнуйся ты так, любимый!
Я ведь, только тебе показала,
Каково мне быть ланью гонимой."
Ну, вот только не надо скандала!

Ну, какие же вы эгоисты.
Как самим, так пожалуйста, можно.
Даааа... Не быть мне, наверно, артисткой -
Не смогла сыграть женщину-кошку.

"Ой, хорош, уже распинаться!
Поняла, виновата, исправлюсь,
Но ты все таки должен признаться,
Я такой тебе чем-то нравлюсь!"

 

Клен ты мой опавший....


x x x

Клен ты мой опавший, клен заледенелый,
Что стоишь нагнувшись под метелью белой?

Или что увидел? Или что услышал?
Словно за деревню погулять ты вышел.

И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу,
Утонул в сугробе, приморозил ногу.

Ах, и сам я нынче чтой-то стал нестойкий,
Не дойду до дома с дружеской попойки.

Там вон встретил вербу, там сосну приметил,
Распевал им песни под метель о лете.

Сам себе казался я таким же кленом,
Только не опавшим, а вовсю зеленым.

И, утратив скромность, одуревши в доску,
Как жену чужую, обнимал березку.

C. Есенин

 

Ты пришла. Скользнула под простынку.
Ты ко мне прижалась горячо.
Грациозно изогнула спинку
И уткнулась носиком в плечо.

Я безволен. Мне с собой не сладить.
Клялся: не пущу! Но ты пришла –
Вновь готов ласкать тебя и гладить,
Разомлев от твоего тепла.

Спи, малышка. Пусть меня осудят,
Что опять постель с тобой делю.
Ты чиста, я верю. Будь что будет!..
Не тревожься. Я тебя люблю.

Сколько неги в этом гибком теле!
…Эй, послушай, что там за дела?!
Ну просил же: не чешись в постели!
Брысь отсюда! Блох мне натрясла!

 

Milashka_KiKi,
подходит в продолжение к моему))

 

Я не люблю тебя; страстей
И мук умчался прежний сон;
Но образ твой в душе моей
Всё жив, хотя бессилен он;
Другим предавшися мечтам,
Я всё забыть его не мог;
Так храм оставленный - всё храм,
Кумир поверженный - всё бог!

М. Лермонтов

 

Уходить из любви в яркий солнечный день, безвозвратно;
Слышать шорох травы вдоль газонов, ведущих обратно,
В темном облаке дня, в темном вечере зло, полусонно
Лай вечерних собак - сквозь квадратные гнезда газона.

Это трудное время. Мы должны пережить, перегнать эти годы,
С каждым новым страданьем забывая былые невзгоды,
И встречая, как новость, эти раны и боль поминутно,
Беспокойно вступая в туманное новое утро.

Как стремительна осень в этот год, в этот год путешествий.
Вдоль белесого неба, черно-красных умолкших процессий,
Мимо голых деревьев ежечасно проносятся листья,
Ударяясь в стекло, ударяясь о камень - мечты урбаниста.

Я хочу переждать, перегнать, пережить это время,
Новый взгляд за окно, опуская ладонь на колени,
И белесое небо, и листья, и полоска заката сквозная,
Словно дочь и отец, кто-то раньше уходит, я знаю.

Пролетают, летят, ударяются о' землю, падают боком,
Пролетают, проносятся листья вдоль запертых окон,
Всё, что видно сейчас при угасшем, померкнувшем свете,
Эта жизнь, словно дочь и отец, словно дочь и отец,
но не хочется смерти.

Оживи на земле, нет, не можешь, лежи, так и надо,
О, живи на земле, как угодно живи, даже падай,
Но придет еще время - расстанешься с горем и болью,
И наступят года без меня с ежедневной любовью.

И, кончая в мажоре, в пожаре, в мажоре полета,
соскользнув по стеклу, словно платье с плеча, как значок поворота,
Оставаясь, как прежде, надолго ль, как прежде, на месте,
Не осенней тоской - ожиданьем зимы, несмолкающей песней."

 

ЛЮБОВЬ

Я дважды пробуждался этой ночью
и брел к окну, и фонари в окне,
обрывок фразы, сказанной во сне,
сводя на нет, подобно многоточью,
не приносили утешенья мне.

Ты снилась мне беременной, и вот,
проживши столько лет с тобой в разлуке,
я чувствовал вину свою, и руки,
ощупывая с радостью живот,
на практике нашаривали брюки
и выключатель. И бредя к окну,
я знал, что оставлял тебя одну
там, в темноте, во сне, где терпеливо
ждала ты, и не ставила в вину,
когда я возвращался, перерыва
умышленного. Ибо в темноте —
там длится то, что сорвалось при свете.
Мы там женаты, венчаны, мы те
двуспинные чудовища, и дети
лишь оправданье нашей наготе.
В какую-нибудь будущую ночь
ты вновь придешь усталая, худая,
и я увижу сына или дочь,
еще никак не названных,— тогда я
не дернусь к выключателю и прочь
руки не протяну уже, не вправе
оставить вас в том царствии теней,
безмолвных, перед изгородью дней,
впадающих в зависимость от яви,
с моей недосягаемостью в ней.
________________________________

Что ветру говорят кусты,
листом бедны?
Их речи, видимо, просты,
но нам темны.
Перекрывая лязг ведра,
скрипящий стул -
"Сегодня ты сильней. Вчера
ты меньше дул".
А ветер им - "Грядет зима!"
"О, не губи".
А может быть - "Схожу с ума!"
"Люби! Люби!"
И в сумерках колотит дрожь
мой мезонин...
Их диалог не разберешь,
пока один.
____________________
Анна Ахматова
ПОСЛЕДНИЙ ТОСТ

Я пью за разоренный дом,
За злую жизнь мою,
За одиночество вдвоем,
И за тебя я пью,—
За ложь меня предавших губ,
За мертвый холод глаз,
За то, что мир жесток и груб,
За то, что Бог не спас.

 

ОДИНОЧЕСТВО

Один при члене при своем,
Один - такое дело.
А та, что числится при нем,
Смертельно надоела.
И хоть приставлена судьбой,
Но все ж сказала гнусно:
"Я ухожу - и хуй с тобой!"
Да, хуй со мной. Но грустно.

 

Всегда им восхищалась !!!

 

Active,
я тоже как тост его иногда преподношу

 

***
Полюбуйся, мать, как тебя накрывает медь,
Вместо крови густая ртуть, и она заполняет плоть;
Приходилось тебе когда-нибудь так неметь,
Так не спать, не верить, взглянуть не сметь
На кого-нибудь?

Глянь-ка, волчья сыть, ты едва ли жива на треть,
Ты распорота, словно сеть, вся за нитью нить;
Приходилось тебе о ком-нибудь так гореть,
По кому-то гнить?

Ну какая суть, ну какая божия благодать?
Ты свинцовая гладь, висишь на хребте, как плеть;
Был ли кто-нибудь, кем хотелось так обладать
Или отболеть?

Время крепко взялось калечить, а не лечить –
Ты не лучше ничуть, чем рухнувшая мечеть.
Был ли кто-то, чтоб ладно выключить – исключить,
Даже не встречать?..

Был ли кто, чтоб болела память, преснела снедь,
Ты ходила, как тать, и не различала путь –
Ни врагу пожелать, ни близкому объяснить –
И молиться больше так не суметь
Никогда-нибудь.

Вера Полозкова.

 

БЕЛОЙ НОЧЬЮ.

Ах, дверь не запирала я,
Не зажигала свеч,
Не знаешь, как, усталая,
Я не решалась лечь.

Смотреть, как гаснут полосы
В закатном мраке хвой,
Пьянея звуком голоса,
Похожего на твой.

И знать, что все потеряно,
Что жизнь - проклятый ад!
О, я была уверена,
Что ты придешь назад.

©Анна Ахматова

 

* * *
Всегда найдется женская рука,
чтобы она, прохладна и легка,
жалея и немножечко любя,
как брата, успокоила тебя.

Всегда найдется женское плечо,
чтобы в него дышал ты горячо,
припав к нему беспутной головой,
ему доверив сон мятежный свой.

Всегда найдутся женские глаза,
чтобы они, всю боль твою глуша,
а если и не всю, то часть ее,
увидели страдание твое.

Но есть такая женская рука,
которая особенно сладка,
когда она измученного лба
касается, как вечность и судьба.

Но есть такое женское плечо,
которое неведомо за что
не на ночь, а навек тебе дано,
и это понял ты давным-давно.

Но есть такие женские глаза,
которые глядят всегда грустя,
и это до последних твоих дней
глаза любви и совести твоей.

А ты живешь себе же вопреки,
и мало тебе только той руки,
того плеча и тех печальных глаз...
Ты предавал их в жизни столько раз!

И вот оно - возмездье - настает.
"Предатель!"- дождь тебя наотмашь бьет.
"Предатель!"- ветки хлещут по лицу.
"Предатель!"- эхо слышится в лесу.

Ты мечешься, ты мучишься, грустишь.
Ты сам себе все это не простишь.
И только та прозрачная рука
простит, хотя обида и тяжка,

и только то усталое плечо
простит сейчас, да и простит еще,
и только те печальные глаза
простят все то, чего прощать нельзя...

Е. Евтушенко

 

***
Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.

Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.

Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.

Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.

Моя песня была лишена мотива,
но зато ее хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладет на плечи.
Я сижу у окна в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.

Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли и дням грядущим
я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.

© Иосиф Бродский

 

Откуда столько силы ты берешь,
Чтоб властвовать в бессилье надо мной?
Я собственным глазам внушаю ложь,
Клянусь им, что не светел свет дневной.

Так бесконечно обаянье зла,
Уверенность и власть греховных сил,
Что я, прощая черные дела,
Твой грех, как добродетель, полюбил.

Все, что вражду питало бы в другом,
Питает нежность у меня в груди.
Люблю я то, что все клянут кругом,
Но ты меня со всеми не суди.

Особенной любви достоин тот,
Кто недостойной душу отдает!


В. Шекспир

 

Блокада

Отозвали шпионов, собкоров, детей, послов; только террористы и пастухи. В этот город больше не возят слов, мы беспомощны и тихи – собираем крошки из-под столов на проклятия и стихи.

Те, кто раньше нас вроде как стерёг – производят стрельбу и ложь; лица вспарывает ухмылками поперёк, заливает их потом сплошь. Выменяй ружье на пару своих серёг и сиди говори «ну что ж»; смерть – неверная баба: прогнал и проклял, страдать обрёк, а хотеть и ждать не перестаешь.

Лето в оккупации – жарит так, что исходишь на соль и жир. Я последний козырь для контратак, зазевавшийся пассажир – чемодан поставлю в углу, и враг вывернется мякотью, как инжир; слов не возят, а я на ветер их, как табак, я главарь молодых транжир.

Слов не возят, блокада, дикторов новостей учат всхлипывать и мычать. В сто полос без текста клеймит властей наша доблестная печать. В наших житиях, исполненных поздних вставок, из всех частей будут эту особой звездочкой помечать – мол, «совсем не могли молчать».

Раздают по картам, по десять в сутки, и то не всем – «как дела», «не грусти», «люблю»; мне не нужно, я это все не ем, я едва это все терплю. Я взяла бы «к черту» и «мне не надо чужих проблем», а еще «все шансы равны нулю».

Бросили один на один с войной, наказали быть начеку. Теперь все, что было когда-то мной, спит не раздеваясь, пьет из горла и грызет щеку. И не знаешь, к кому тащиться такой смурной – к психотерапевту или гробовщику.

Дорогой товарищ Небесный Вождь, утолитель духовных жажд. Ниспошли нам, пожалуйста, мир и дождь, да, и хлеб наш насущный даждь. Я служу здесь осени двадцать две, я стараюсь глядеть добрей. Если хочешь пыточных в голове -

Не в моей.


***
и пока ты там в кабаке заливал печали виски или текилой
я училась жить без тебя, тренировалась, искала силы
я с упорством ребенка пробовала улыбаться,
скрещивала за спиной пальцы:
«только бы не сломаться.
только бы не сломаться»

и пока ты там томно курил кальян,
танцевал, напивался и падал,
вспоминал меня, жаловался друзьям, какая ты падаль,
может, стоило все поменять и остаться,
я стискивала зубы:
«только бы не сорваться,
только бы не сорваться»

и пока ты там репетировал на очередной девице
взгляд этот блядский, пресс свой стальной и бицепс,
остро шутил, угощал ее Асти, просил раздеться,
в голове билась мысль: «скорей согреться.
мне экстренно нужно согреться»

и пока ты там центр компании, завсегдатай потасовок,
резидент ночных клубов, звезда городских тусовок,
я привыкаю подолгу тебя не видеть
каждый вечер: «только бы не начать тебя ненавидеть,
только не ненавидеть»»

и пока ты там собираешь вещи и строишь планы,
на лето/будущее, складываешь чемоданы,
выбрасываешь последнее, что от меня осталось,
я заклинаю: «только бы забывалось,
скорее бы забывалось»

и пока я здесь научусь ходить без твоей руки,
как учатся дети, поднимаясь, стискивая кулаки,
посмотрю как ты бежал отсюда,
потом вдруг вздрогнул, остановился и оглянулся
и подумаю «только бы не вернулся,
только бы не вернулся»

ты как-то там поутихнешь, задумаешься, рассеешь смог:
«видишь, ты без меня научилась, а я без тебя не смог.
самого себя не получается обмануть.
научи меня, как тебя вернуть.
покажи мне обратный путь»


***
Разбиты стекла в нашем витраже
И не помогут жалобные речи.
Пора учиться тверже быть и резче,
Пора учиться говорить:
-- До встречи!
И знать, что мы не встретимся уже.

(c) Олег Ладыженский


***
Отрывается плоть от плоти – внутриклеточно, каждый час.
Вы легко без меня живете, я легко отпускаю вас –
или приступ сезонной лени, или мертвое не болит…
Лобачевский, конечно,гений, только прав все равно Евклид.
Так давайте не ждать ответа, не стучаться в чужие сны,
мы на двух полюсах планеты,мы на разных концах весны.
Это больше не поле боя – наша мирная не-война, кредо каждого: "Бог с тобою".

Бог с тобою.

А я - одна.
(с)

 

Когда на лице твоем холод и скука,
Когда ты живешь в раздраженье и споре,
Ты даже не знаешь, какая ты мука,
И даже не знаешь, какое ты горе.
Когда ж ты добрее, чем синь в поднебесье,
А в сердце и свет, и любовь, и участье,
Ты даже не знаешь, какая ты песня,
И даже не знаешь, какое ты счастье!
Э.Асадов
*************************************
Ждала до двух...
Ждала до двух...
Кофейный дух
С табачным спутанный...
Щелчок в замке,
И - боль в виске,
Отсчёт - секундами...
Кухонный нож...
В коленках - дрожь...
Глаза - отчаянны...
Зачем пришёл?
Уткнулась в стол,
И чашка чайная
Разбилась вдрызг...
Я - твой каприз!
Я - степь безлунная.
Я - губы в кровь.
Я - вой волков.
Я - нервы струнами.
Я - ночь-беда.
Иди туда,
Где ждать - обязаны.
Зачем - ко мне?
Спиной - к стене,
И тушь размазана...
Остался шаг.
Звериный страх...
Нож звякнул, падая...
Ладонь - к губам...
Ловлю слова...
“Другой не надо мне!..“
Все сны смешав,
Ползёт, шурша,
На платье молния...
Да кто поймёт,
Что твой полёт -
Моя агония?
............
Опять с утра
В кухонном бра
Проснулась лампочка...
Вслед хлопнет дверь...
А я
тебе
купила....
тапочки....
***********************************************
Женщина, которая уходила по частям ...
Сначала она высыпала свой бисерный смех в круглую жестяную баночку из-под кинопленки и выслала почтой DHL на деревню дедушке. Потом сгребла в охапку душистые разноцветные сны и подарила одному хорошему человеку прямо на улице. Затем пошла на вокзал, сняла ячейку в камере хранения и оставила в ней до лучших времен свое желание в хрустящем пакете, перевязанном ленточкой. Настроения, которых был полон шкаф, сложила в сундук, аккуратно пересыпав нафталином, и оставила себе только одно, самое серое, дорожное. Настал черед привычек: каждая из них была помещена в стеклянный флакон с притертой пробкой, флаконы выставлены в кофр, изнутри обитый бархатом, а кофр забыт в парикмахерской. Она съела свою улыбку за завтраком, посыпав корицей, между ложкой творога и сдобной булочкой. Нерожденные поцелуи раскрошила из окна голубям. Сохранила голос на Диск 3,5 (А) и выбросила черный пластиковый квадрат со скошенным уголком, не церемонясь, в мусорный бак, ведь и флоппи-дисководы уже не выпускают...Свое трудное дыхание выпустила в воздушный шар и долго-долго смотрела, как он тает в вечернем небе. Потом присела на дорожку, молча, сонно, равнодушно. Закрыла глаза, вспыхнула белым и исчезла...Если у вас дома есть женщина, посмотрите, может, она не вся...
****************************************
Я знаю женщину: молчанье,
Усталость горькая от слов,
Живет в таинственном мерцаньи
Ее расширенных зрачков.

Ее душа открыта жадно
Лишь медной музыке стиха,
Пред жизнью дольней и отрадной
Высокомерна и глуха.

Неслышный и неторопливый,
Так странно плавен шаг ее,
Назвать нельзя ее красивой,
Но в ней все счастие мое.

Когда я жажду своеволий
И смел, и горд — я к ней иду
Учиться мудрой сладкой боли
В ее истоме и бреду.

Она светла в часы томлений
И держит молнии в руке,
И четки сны ее, как тени
На райском огненном песке.
Гумилёв Николай Степанович

 

весь такой славный
белый, блестящий,
не мальчик,
а Apple Macintosh.
стоит, улыбается
видно, считает меня
слабой
или пропащей
а в глазах отчетливо -
"все равно никуда не уйдешь"

попала девочка на крючок
и куда она теперь -
рвать губы?
нет уж
сиди пока
ломай о него смычок,
струны рви,
бумагу жги,
расскажи ему,
как тебя по ночам
целуют суккубы
приходят тайком
и рвут на части
растаскивают на куски

мальчик, побойся бога,
не надо сжимать тиски.

мальчик уверен
что я в него вшита,
впечатана, вживлена
как чужеродный чип.
а у меня
никакого алиби
никакой защиты
когда он стоит вот так передо мной
и предательски молчит.

а у меня фарш в груди
кровь носом
и ладони - в ожогах от сигарет
но сил не осталось
ни на истерики
ни на вопросы
меня самой
во мне
уже четверть года
как нет

а он стоит
весь такой белоснежно-терпкий
и смотрит не на меня
не в меня
а сквозь
и я ощущаю
спазмы в грудной клетке
там, где однажды сломалось
и, видно,
не так срослось
(с) Превзойти Всех