Георгий Иванович Гурджиев

Георгий Иванович Гурджииев (арм. Գեորգի Իվանովիչ Գյուրջիև, греч. Γεώργιος Γεωργιάδης 9 января 1872, Александрополь, Российская империя — 29 октября 1949, Нёйи-сюр-Сен, Франция) — философ и мистик, композитор, путешественник греческого происхождения (он родился у отца - грека и матери - армянки) первой половины XX века. Гурджи, так называли персы и до сих пор называет исламский мир, грузин, следовательно фамилия Гурджиев переводится Грузинский или Грузинов. Согласно Гурджиеву, его родной отец и его духовный отец - настоятель собора - зародили в нем жажду познания жизненного процесса на Земле, и в особенности цели человеческой жизни. Его работа была посвящена саморазвитию человека, росту его сознания и бытия в повседневной жизни. Также уделял большое внимание физическому развитию человека, отчего был прозван, а в последние годы жизни и представлялся «учитель танцев». Характеризовал свое учение как «эзотерическое христианство»

Гурджиев рано заинтересовался «сверхъестественными феноменами» и начал свои путешествия по различным странам Азии и Африки, где пытался найти ответы на интересовавшие его вопросы. Среди стран, которые он, с его слов, посетил — Египет, Турция, Афганистан, разные местности на Ближнем Востоке и в Туркестане, включая священный город мусульман Мекку. Эти путешествия часто принимали форму экспедиций, которые Гурджиев организовывал с другими членами якобы созданного ими общества «Искатели истины». В своих путешествиях Гурджиев изучал различные духовные традиции (в числе которых суфизм, буддизм и восточное христианство), собирал отрывки древних знаний, иногда даже «прибегая к археологическим раскопкам», а также фольклор (в частности, танцы и музыку) посещаемых им стран.

Четвёртый путь
Продолжая начатую ещё в молодости карьеру «Учителя теософии» [популярного течения неомистицизма начала XX века], в 1912-13 гг. он приехал в Москву, где сумел собрать вокруг себя небольшую группу учеников. В 1915 году произошла его судьбоносная встреча с другим искателем эзотерических истин — П. Д. Успенским, 37-летним философом и журналистом, известным автором ряда работ по мистицизму и тоже путешественником. Альянс с последним увеличил численность и качественность московской группы и породил группу в Санкт-Петербурге. Успенский и его круг столичных интеллектуалов, заинтересовавшихся познаниями Гурджиева, своими наводящими вопросами и полемизирующими суждениями способствовали «сортировке и приведению к системности» разностороннего опыта изысканий последнего. Более того, новый сподвижник, имевший самостоятельный многолетний опыт взаимодействия с эзотерическими школами и литературой, за короткое время сумел не только выделить и осмыслить свежие оригинальные идеи Восточных Учений, в числе прочих мелькавших в изложении Гурджиева (в самой разношёрстной терминологии, на религиозном и «маго-оккультном» наречии), но и адаптировать их к европейскому менталитету, переведя их на язык, понятный Западной психологической культуре. Именно поэтому их плодотворное сотрудничество, приведшее к формированию конгломерата своеобразных концепций и практик, получило название «Учение Гурджиева-Успенского» или «Четвёртый путь». В нём не скрывалось, что «ЧП» — лишь подготовительные фрагменты всё ещё глубоко сокрытого эзотерического Пути.

Священные Движения
В Приэре организовывались публичные лекции и демонстрации «Священных Движений» — танцев и упражнений, разработанных Гурджиевым, на основе народных и храмовых танцев, которые он изучал во время своих путешествий по Азии. Эти вечера были хорошо известны французской экзальтированной публике. Большинство учеников Гурджиева (не бесплатно) оставалось жить и работать в Приерэ. Хотя некоторых из них (в основном, эмигрировавших с ним из России) Гурджиев всё же поддерживал материально. Несколько раз он приезжал с визитами к группам своих учеников в США, также организовывая там публичные лекции и представления своих «Движений».
http://www.youtube.com/watch?v=Ymq2-FzLxW4&feature=related

Учение Гурджиева—Успенского сравнивают со многими традиционными учениями, среди них — тибетский буддизм, суфизм, восточные ветви христианства. Кроме того, отмечают связи с мистическими традициями Междуречья и Египта. Метафизику и онтологию этого учения пытались связать со многими духовными традициями, в частности, с христианством (Б. Муравьёв) и с суфизмом (Идрис Шах). Даже официальные учёные-этнографы не обошли его стороной; в современном «Философском словаре» они говорят о смеси элементов йоги, тантризма, дзен-буддизма и суфизма. Но что это было на самом деле — до сих пор так и остаётся загадкой.

Лейтмотив идей Гурджиева: существенная деградация человека, особенно за последние несколько веков; и в этом он, полностью совпадая с многими мистическими Учениями, звучит весьма своеобразно, порой даже излишне. И это одна из многих причин, именно претензия на «эзотерическое христианство», по которой Русская православная церковь относит Гуджиева к «оккультным магам» и остерегает своих приверженцев от изучения его трудов. Также, по вполне понятным мотивам - Церковь "не нуждается" в самоосознающей пастве.